26.01.98, 9.17

Утро. Паршиво. Приёмная Мунго. Как-то чересчур ярко. Мои глаза…
О Мерлин, Яга на стрёме!
- Андерсон.
Кажется, слово паршиво уже хреновый индикатор состояния…
- Фишера видела?
- У него выходной сегодня. Вот тебе карта, пятый этаж, пациент Ал…
- Какой ещё пятый этаж? Это совсем не моё, я к себе…
- Стоять! Мне  по боку, по чему ты там обычно специализируешься. Забыл, что сегодня в полдень проверка из Министерства? Ага… Ясно, выглядишь паршиво. Всё хорошо?
Ага, всё просто замечательно. А сколько заботы в голосе… Хехе
- Спасибо, Кэп, я и без зеркала в курсе… Нормально, на ногах стою.
Ну да, так я тебе и скажу «ой, Хадли, а ты никогда не пробовала ужраться в стельку вискарём, потерять пол литра крови и приправить всё это героином и неведомой хернёй, от которой у меня сейчас рука отвалится?» И не смотри на меня так…
- Ну-ну… Ладно, всё равно пятый этаж на тебе. Грей ещё вчера вечером отправилась в командировку в Бельгию, не будет до завтра, Хитченс ещё в отпуске – знаю, что не кстати! - а Доэрти и Кокс чистят свои отделения. Я же знаю, что ты всё равно ничерта не будет делать у себя в Отделе, у тебя же столько замечательных помощников, жаль я не могу их всех завами отделения сделать! Так что иди, иди…
Твою мать, Хадли, если я скочурюсь ещё до обеда…

Поднявшись на пятый этаж и войдя в палату, Андерсон скривился от яркости солнечного света. Ему и так было нелегко ехать на работу. Но пока он ошивался в Приёмной, катался в тёмном, слабо освещённом лифте и ходил по коридорам, его уставшие воспалённые после вчерашнего бурного вечера глаза успели отвыкнуть от яркого света. А палата, в которую Сэм вошел, как на зло окном выходила на восток, Моргана его задери! Точнёхонько туда, откуда поднималось мерзкое и назойливое небесное светило.
Голова заболела, ударившись в конкуренцию с ноющей до звона в ушах рукой.
Усевшись на первый попавшийся стул рядом со входом, Андерсон прикрыл глаза от солнечных лучей картой пациента и огляделся. Грюма Сэм узрел почти сразу. Дяденька был уже в сознанке, но явно мутной. Выглядел, мягко говоря, не очень.
- Ну-с, почтенный. Как заказывали, не будет, главный тут – та ещё лярва, можете и не надеяться на её тут присутствие, - забубнил Андерсон, открывая карту пациента и искоса поглядывая на дядю в постели. Сэму было ещё довольно неуютно от того, что он на работе, а у него нет самого главного – волшебной палочки. Фишер, паскуда, в отгуле, ну-ну, знай наших, я тебе устрою при встрече…
- Если надо что-нибудь конкретное, говорите сразу, внятно и по делу, а то я сегодня тоже не в форме, хотя вам завидовать нет пока оснований…
Андерсон вздохнул, вчитываясь в заметки младших целителей, весь вчерашний день возившихся с Грюмом, пока тот был совсем плох и без сознания.

Андерсон, уже войдя в палату и посмотрев на карту пациента, понял, к кому попал. В этот раз Сэму не пришлось долго вспоминать человека, как то было вчера с Грейнджер, так что оценить ситуацию сразу же Андерсон смог с успехом. Ну а исходя из успешной работы головного мозга, Сэм был готов к последовавшим после его слов крикам.
- Мне нужна моя палочка! Мой глаз! Мой протез! Мой Виски!
Андерсон почесал ухо, болезненно кривясь от криков Грюма. В ушах неприятно зазвенело, всё же организм Сэма пока не был готов к восприятию каких высоких частот.
- А вам станет легче, если я скажу, что тоже хочу, чтобы мне вернули как минимум палочку? – недовольно и довольно громко поинтересовался в ответ Андерсон. – Я сюда припёрся не для того, чтобы по складам бегать, как бы тоже не спортсмен, - Сэм красноречиво помахал перед собой тростью, даже не рассчитывая, что старый аврор оценит сей жест. Да что там, что вообще заметит. Младшим колдомедикам не выдают личные вещи пациентов, только с письменного разрешения лечащего врача, но сию информацию Андерсон не видел смысла озвучивать.
- И пошлите письмо в аврорат. Пусть ребята подкатят, я на своих двоих наверное не дойду.
Андерсон поморщился. Трудно было сказать, от чего именно, но не поморщиться просто не мог. После Сэм закрыл папку и потёр переносицу.
- Может, мне ещё бабу вам вызвать, а, господин бывший аврор? В этом деле ногами работать не надо, а условия то какие у нас, как пяти звёздах…
Что Андерсон нёс и с какого вообще перепугу, он задумывался только после того, как это всё сказал. Ещё яростнее потерев переносицу, Сэм не менее яростно поморгал, приподняв на максимальную высоту брови. Краски, напоминающие по своей насыщенности детские мультики, уже не так болезненно резали глаза, а вот рука болела неимоверно. Послать бы всё и всех к чёрту и пойти куда-нибудь подальше хотелось с такой силой, что не передать даже матом.
- Даже если бы хотел, всё равно ничерта бы не послал. Я этих птиц на дух не переношу, а эти ваши ребята из аврората сами придёт когда надо, - проворчал Андерсон, доставая и кармана баночки с таблетками и небрежно срывая с неё крышечку. Та выскочила и шлёпнулась об пол.
- Твою ж мать… - с тоской произнёс Сэм, отсыпая себе таблеток в ладонь. – Пока заявки окончились, готов выслушать вас немного на другую тему. А точнее как себя чувствуете. Вопрос идиотский, но я сюда не с почтового голубя играть пришёл, а в целителя, коим, собственно, и являюсь.

- Странные у вас ассоциации, дяденька, - недовольно проворчал Андерсон. Был бы он здоров и бодр, его бы даже позабавила складывавшаяся ситуация, и он бы действительно был бы чуток посообразительнее. Но раз уж на данный момент Сэму тоже в пору бы быть пациентом какого-нибудь хамоватого дяденьки в халате, то доку просто нечего было делать, как быть тем самым «швейцарцем». Да и Андерсон прекрасно знал, с кем говорит, вот только делать это ему хотелось всё меньше и меньше.
- Ну, со спермой моего отца вы, конечно, переборщили, а в целом ладно… - Андерсон, кряхтя, поднялся со стула, на ходу закидывая в рот таблетки, с которыми он как идиот сидел всё это время, держа их в руке, и направился к выходу. Попытки Грюма привстать и мученические гримасы на его старческом лице Сэма ничуть не растрогали, хотя чуточку всё же ему стало неловко.
- А теперь мальчик, прояви хоть каплю уважения, кто кровью своей и близких защищает твою свободу и дай старику хотя бы попить.
Андерсон замер на полпути. Прислушавшись в первую очередь к организму, он понял, что лучше пока не отвлекаться, так как если он сейчас развернётся и ещё немного пошатается по палате, то его точно вырвет.
- А после можешь катиться хоть к Моргане на куличики. Я сейчас полежу и сам все заберу.
Грюм не мог увидеть, даже если б захотел, как Андерсон воздел очи горе, уже дойдя до двери и открыв её.
- Лииииииииииииииииз! – выкрикнул он, высунувшись в коридор. Медсестричка Лиз, которую Сэм звал, сидела в коридоре и читала газету, когда он только шёл в палату, так что решил позвать именно её, справедливо полагая, что она там сидит специально. Двое авроров, приставленных к палате, на которых Андерсон просто не хотел обращать внимания, нервно дёрнулись, когда Сэм начал орать, а затем неодобрительно так его оглядели. Лиз же быстренько оказалась рядом, со скорбно-покорным выражением лица смотря на Самуэля.
- Заходи, - сухо сказал девушке Андерсон, отходя в сторону и давая тем самым медсестре войти в палату. – Дай этому… гхм… уважаемому попить, а я пока начеркаю тебе разрешение в хранилище, - проворчал Сэм, усаживаясь обратно на стул и доставая из кармана какой-то уж больно помятый листочек и тупой карандаш.
«Разрешение» отняло у Андерсона всего полминуты, а Лиз пока ещё возилась в Грюмом и водой, с водой и Грюмом. Громко откашлявшись, Сэм протянул девушке пожмаканый листочек, на который та посмотрела чуть ли не со слезами, настолько он был непривлекателен. Сэм же нетерпеливо пожал плечами, мол, что имеем, вздохнул и добавил:
- Дуй быстро вниз, чтоб аж панталоны сверкали, и принеси дедуле его манатки, а я его пока «поразвлекаю».
Андерсон проводил кравасицу-медсестричку взглядом, после чего причмокнул губами и повернулся к Гюму.
- Ну что, дяденька, довольны? Не знаю, кто и куда вас отпустит, не моё это дело, а вот выглядите вы, мягко говоря, паршиво, так что считаю ваше рвение распрощаться с этим заведением донельзя идиотское…
Андерсон отчаянно зевнул, тихо проклиная русского алкаша и его чёртову настойку…

Андерсон устало хмыкнул в ответ, почесав за ухом.
- Я сейчас бы вообще всё бросил, да вот в падлу даже это делать, но мама учила меня быть вежливым со старшими, хоть и получалось всегда у меня криво это делать, - проворчал Сэм, про себя отмечая, что излишняя болтливость о том, о сём ему явно не к лицу, да и никого, собственно, его разглагольствования не колышут по большому такому счёту.
- Да я и не обижаюсь. Если бы был таким обидчивым, давно бы повесился в уборной, выслушивая всякие непотребства от пациентов, - Андерсон довольно ухмыльнулся. В большинстве случаев он-то и был провокатором, но сию информацию оглашать как-то не собирался. – А на счёт палочки, то да… Вот только я без неё чувствую себя полным идиотом, - совсем тихо проворчал Сэм, в миллионный раз проклиная лучшего друга за самую гнусную шутку века, главным героем которой был он сам.
- Спасибо за комплимент, конечно, - буркнул Самуэль, с интересом разглядывая старика. Наличие на его лице и вообще теле шрамов действительно впечатляло, но у Сэма и в мыслях не было предполагать, будто все они или даже часть не были незаслуженными. Возможно, при иных обстоятельствах и при более хорошем самочувствии Андерсону было бы интересно узнать истории хотя бы толики тех шрамов, коими был награждён Грюм в годы своей аврорской службы. Но сейчас Самуэлю было больно и тоскливо. – Я им и так не верю, можете мне поверить.
Посмотрев на часы, Андерсон уже начинал с тоской ожидать, когда же медсестричка, посланная да добром старого аврора, поскребется в дверь палаты.
- Так всё же, вам ничего не надо? Я в этом шкафу не рылся, но может, какая настоечка и отыщется, - обратился Андерсон к старику, устало рассматривая старый медицинский шкафчик в углу палаты. Подходить к нему не было ни малейшего желания, но старый аврор как-то совершенно незаметно для Сэма расположил себя к нему. Андерсон поймал эту мысль и со слабым удивлением приподнял одну бровь. – Заклинаний от меня сегодня не будет, так что могу лишь порыться в скупом больничном инвентаре, пока сестра носит свой зад по клинике в поисках ваших вещичек.